Галина Ратушная. Книга на память... Часть 2. Переезд к дедушке

Мать продала свой дом и переехала на другое место жительства в Казахстане. Она устроилась на шахту. Скоро, после смерти сталина, вышел из тюрьмы мой отчим, отсидев пятнадцать лет из данных двадцати пяти. Первое время, выйдя на волю, он жил по законам мира сего, но голос совести постоянно звучал в его сердце. Он напоминал о данном им обещании. Наставления отца еще сохранялись в его памяти и помогали выживать в нелегкие для него прошедшие времена и на свободе. Мать купила дом. Отчим устроился парикмахером. Появились дружки, убаюкивая совесть – тянулся к пьянству. Жили мы, по тем временам, неплохо. Было хорошее питание и одежда. Мы с сестрой учились в школе. Милое детство. Это,то время, когда было равноправие между зажиточными членами общества и совсем нищими. Никто не имел права, да и в голову никому не приходило, смеяться над нищетой и бедностью, указывать пальцами на одежду и говорить с пренебрежением - ты нищий или нищая. Ты одет хуже всех или: ты ходишь в одной и той же одежде постоянно. Указывать, что твои родители бедные, и всячески пренебрегать ими. В наше время мы могли бегать в фуфайках и простых валенках, дружить с кем нам нравилось, потому, что общество не делилось на классы или нацию. У нас и мысли не было о том, что он, или она, из бедной семьи. Я с теплотой вспоминаю о тех холодных краях. Летом мы бегали с сестрой в лес. Собирали ягоды: малину, ежевику, смородину. Заготавливали черемуху, собирали грибы. Зимой убирали снег со двора, с крыши. Играли в снежки, катались на лыжах и санях с высоких горок. Но было одно, что мешало жить. Как заноза в глазу, нельзя было не вытащить не оставить. Ты была изгоем, если узнавали, что ты имеешь другое убеждение, в отличие от прочей массы людей. Ты была белой вороной. Тебя могли травить всем классом или просто оскорблять. Но это слово в понимании этого класса было не оскорбительным, в отличие от понятия «других», большинства. Для «меньшинства» оно звучало как фамилия имя или национальность. И это слово, которое сейчас всячески поощряется ныне – Верующий в Бога. Этим все было сказано. Я перешла в третий класс. Наступали Октябрьские праздники. Нас должны были принимать в пионеры. В класс пришла Пионервожатая и спросила:
- Ребята, кто из вас верит в Бога? Поднимите руки!
- Я – ответила я, и подняла руку.

Пионервожатая обратилась ко мне и спросила:
- Ты веришь в Бога?
- Да!
- Никакого Бога нет. В Бога верят только темные, неграмотные люди.

Этот вопрос не застал меня врасплох. После смерти отца, когда я подросла, я много думала о том: откуда появился человек и где находится сейчас мой отец? Почему есть смерть и почему болеют люди? Я ни к кому не приставала с такими вопросами, а тут подвернулся такой момент. Я стала задавать их Пионервожатой:
- Тогда, откуда появился первый человек? – спросила я.
- От обезьяны.
- А обезьяна, откуда? – не сдавалась я.
- Из клетки.
- А клетка откуда?

К этому вопросу, наверное, она и сама не была готова. Остановив полемику, она решила прийти к нам в гости и выяснить отношение моих родителей к религии. Но, к ее превеликому удивлению, она не увидела набожных людей. Они продолжали еще вести свой образ жизни как все. Мои родители не были против того, чтобы я была пионеркой. Но, мои личные понятия препятствовали надеть на меня галстук – ведь пионерами могут быть только неверующие дети.

Мои убеждения стали обсуждаться на всех собраниях: от учительского коллектива, комсомольского, пионерского - до классного коллектива. Надо мной стали смеяться, заставлять отречься от Бога. Много слез пролила я за свои убеждения, но упорно отстаивала свое мнение в школе. Родители не вмешивались, так как сами не знали, как поступить. А в Слове Божием написано: «если Меня гнали, то будут гнать и вас»…

Время шло, но отчима звал голос Святого Духа и он уже не мог ему сопротивляться. Решили оставить друзей и прежний образ жизни и переехать на его родину в г. Лебедянь, Липецкой области. Там остановились у одной старушки на квартире и стали мои родители работать и строить дом. Мать помнила, что мой отец был Адвентистом, и стала искать их. Хозяйка была набожная, православная и имела в доме Библию с большим крестом. Вечерами они стали исследовать ее. Читая, все больше убеждались, что Адвентисты правы.

Как часто мы проходим по прекрасным местам, которые окружают нас, и манят нас, чтобы мы протянули руку и сорвали то, что особенно полюбилось нам. И мы не можем спать и есть, пока не найдем искомое. Еще не зная, доставит нам оно удовольствие, радость, или горькое разочарование от несбывшейся надежды, или, что мы получим несравненное удовольствие. Наша надежда часто терпит кораблекрушение, как корабль в безбрежном море, где от захватывающей душу красоты безбрежного океана, остаются одни щепки от разбитого, и тонущего корабля. Но печаль о потерянном времени остается на всю жизнь, как не вынутая заноза, и время от времени дает о себе знать. Но бывает и наоборот. Там, где казалось бы, не на чем остановить глаз, каменистая дорога, ухабы, кочки и цепляющиеся за полу колючки от репейника и колючего кустарника, мы находим то, что так долго искали, как если бы мы нашли драгоценный клад. И тогда радость, что не зря потратили время и получили бесценную находку, всю жизнь сопровождает небывалым удовольствием.

Вскоре мы нашли Адвентистов в Липецке. Собирались по домам, так как молитвенного дома не было. Мы старались не упускать любую возможность и стали регулярно посещать собрания и слушать проповеди. Нам очень нравились посещения, которые верующие делали к нам.

Наше общество было официально зарегистрировано и детям «разрешалось» ходить по субботам в школу. Почему, я ставлю в кавычки слово: разрешалось? Дело в том, что в Слове Божьем не разрешалось Законом Божьим - четвертой заповедью из десяти, нарушать субботу какой либо работой, и в частности - умственным трудом. Потому, что она гласит: «Помни день субботний, чтобы святить его; шесть дней работай и делай всякие дела твои, а день седьмой - суббота Господу, Богу твоему: не делай в оный никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя, ни скот твой, ни пришлец, который в жилищах твоих; ибо в шесть дней создал Господь небо и землю, море и все, что в них, а в день седьмой почил; посему благословил Господь день субботний и освятил его.(Исх.20:8-12). Однако, наши руководители, под давлением государственных властей, не препятствовали ходить в школу, но даже одобряли тех, кто добровольно шел на нарушение Закона Божьего. Я благополучно окончила семь классов и получила Свидетельство об окончании школы.

Но Господь ведет нас Своими, неведомыми нам путями. В детстве я болела воспалением среднего уха. Для меня это была изнурительная болезнь. Часто болела голова. Врачи выписывали мне перекись водорода, но выздоровления не наступало. Нам часто кажется, что все что происходит – происходит случайно, но нет ничего случайного. Господь начал учить меня Своим путям. Я читала Библию и обратила внимание на помазание Саула, у которого пропали ослицы и он со слугой пошел их разыскивать. (1Цар.9:3-6) И пропали ослицы у Киса, отца Саулова, и сказал Кис Саулу, сыну своему: возьми с собою одного из слуг и встань, пойди, поищи ослиц.4 И прошел он гору Ефремову и прошел землю Шалишу, но не нашли; и прошли землю Шаалим, и [там их] нет; и прошел он землю Вениаминову, и не нашли.5 Когда они пришли в землю Цуф, Саул сказал слуге своему, который был с ним: пойдем назад, чтобы отец мой, оставив ослиц, не стал беспокоиться о нас.6 Но слуга сказал ему: вот в этом городе есть человек Божий, человек уважаемый; все, что он ни скажет, сбывается; сходим теперь туда; может быть, он укажет нам путь наш, по которому нам идти. (1Цар.9:15-18) А Господь открыл Самуилу за день до прихода Саулова и сказал: завтра в это время Я пришлю к тебе человека из земли Вениаминовой, и ты помажь его в правителя народу Моему - Израилю, и он спасет народ Мой от руки Филистимлян; ибо Я призрел на народ Мой, так как вопль его достиг до Меня. Когда Самуил увидел Саула, то Господь сказал ему: вот человек, о котором Я говорил тебе; он будет управлять народом Моим. И подошел Саул к Самуилу в воротах и спросил его: скажи мне, где дом прозорливца?”

Так вот, «случайно» из Москвы к нам приехала сестра по вере, Мария и увидела, что я часто бралась за голову и спросила у родителей:
- Что с вашей дочкой? Почему она часто жалуется на головные боли?
- У нее больное ухо, а лекарство, которое выписывают врачи – не помогает.
- Я беру ее с собой в Москву и покажу специалистам - сказала она.

Так она и сделала. На следующий день мы отправились к ней домой. Жила она тогда в Теплом Стане. Дом – барачного типа. Трое детей и муж в одной комнатке. Была небольшая кухонька, в которой, не все помещались. Кушали по несколько человек, не сразу. Другая половина дома принадлежала ее родителям. Я спала на кровати рядом со старшей дочкой. Это была добрая, красивая и несчастная девушка. Она красиво рисовала, пела ангельским голоском задушевные псалмы. Со вкусом, вкладывая всю глубину печали. Дело в том, что она с детства была больна туберкулезом костей и имела сильное искривление позвоночника. Таких больных называют горбатенькими. Роскошные волосы обрамляли ее одухотворенное лицо. Она страдала от скрытой, безответной любви. Меня она полюбила и делилась самыми сокровенными чувствами. Никто не знал, как она страдает. Одному Господу она доверяла свои тайны, да дневнику, который вела каждый день. Работала она медсестрой с психически больными детьми. Жили они в то время не богато. Мне было шестнадцать лет, и было неудобно обременять хозяйку. Я старалась помогать везде, где могла. Мария, так звали нашу знакомую, повезла меня к врачу.

Первая городская больница. Я не помню, как она выглядела снаружи. Для меня, девушки из периферии, было, на что посмотреть в Москве и поэтому, может быть, она ничем не выделилась от других зданий, стоящих рядом. Только помню здание внутри. Отделение ЛОР. Комната поделена на несколько кабинок, перегороженных стоячими ширмами. За столиками сидели врачи с пациентами. Ко мне подошел мужчина- врач и сказал: - Эту девочку я беру себе. У нее заболевание по моей диссертации. Внимательно осмотрел мое ухо и направил в стационар на лечение. - Гнойный отит - сказал он, - требуется операция и немедленно.

Повели меня в палату. Для столицы, это было слишком простое помещение, не помню, сколько этажей, так как из палаты я выходила только в коридор. Мне она показалась мрачной и не уютной. В нашей палате лежало человек десять больных женщин. Многим уже сделали операции. Я старалась ухаживать за ними, помогала, что ни будь принести. Со многими подружилась одна одинокая женщина. Она приглашала меня приехать к ней и вместе жить. Хотела меня удочерить, потому, что ей хотелось иметь меня всегда рядом с собой. Я сильно любила свою мать и не могла предать ее, чтобы остаться, ради своих удобств, у посторонней женщины. Жила она в микрорайоне “Черемушки”. Женщина долго уговаривала меня, но я осталась непреклонна.

После успешного лечения гнойного отита, должны были сделать операцию. Нужно было долбить кость за ухом и меня стали готовить к операции. Я лежала на кровати и думала о предстоящем дне. В голове проносилась моя маленькая жизнь. Я поблагодарила Его за его заботу обо мне и о том, что я имею такую фантастическую возможность быть в Московской клинике, куда не всякий может попасть проживающий в этом большом городе. А я, из периферии, лежу на обследовании и готовлюсь к операции. Только Господь мог помочь в этом деле моей семье. Я много думала, почему Господь так благосклонен ко мне, пылинке во всей вселенной. Ничтожно малой и совсем неприметной. Зачем Ему надо обращать на меня внимание? Разве мало достойных, богатых, знатных, умных на земле людей? Я искала ответ и не находила его. Что могло заинтересовать Его во мне? В нашей семье? И о нашей семье… Я до сих пор думаю об этом.

Назначили день. Приехала мама и во время моей операции постилась. После обхода, повезли на операционный стол. Операцию делали под местным наркозом. Мне было шестнадцать лет и было страшно, но я помолилась Богу, чтобы она прошла успешно. На операционном столе медсестра, которая смотрела за моим лицом, сказала, что мое лицо перекосилось. Моментально у меня возникла такая мысль: твоя мать молится о тебе, но Бог не слышит вашу молитву. Ты останешься навсегда с перекошенным лицом. Хорошо, мысленно ответила я, я еще больше буду славить Бога, потому, что никому не буду нужна, а Ему я буду служить всегда. Как только промелькнуло это у меня в голове, я услышала: - Доктор, все нормально, лицевой нерв восстановился. У меня отлегло от сердца. Я от всей души всю свою жизнь благодарю Богу за хороший исход.

До моей выписки, мои родители продали дом и выехали в Молдавию, где купили небольшой дом. Это был поселок городского типа. После выписки, я отправилась на новое место жительства. В поселке был большой Молитвенный дом. Было много молодежи. Мы всей семьей посещали богослужения и активно участвовали в служении. Мой отчим начал учить меня фотографии. Нашел человека, который обучил меня ретуши негативов, съемке и печати фотографий. Заочно стала учиться в Художественном Университете. Много занималась. Однажды к нам в поселок приехали из Кишинева студенты с преподавателями, корреспонденты и бывшая верующая – девушка по фамилии Подалянка. Ученые мужи решили провести диспут на тему “ Есть ли Бог”. Так как наша страна была атеистической, задача преподавателей Вузов и школ была: научить взрослых и детей не бояться Бога и быть атеистами. Кроме того, атеизм был своего рода государственной религией. Всякое проявление вольнодумства, в этом вопросе, считалось недопустимым и те, кто верил в Бога и исполнял предписания какой либо, даже православной церкви, мог оказаться, под любым предлогом, на скамье подсудимых. Были предупреждены Пасторы церкви о том, чтобы они не подавали голоса на диспуте. Нам, членам, было объявлено: кто не боится – можете говорить. Вечером к Дому культуры стали подъезжать небольшие автобусы, на которых подвезли людей из соседних сел. Акция была заранее запланирована, поэтому я немного подготовилась, помолилась и пошла на диспут. В зале уже было много народа. Я нашла место и села с краю в последних рядах. В Президиуме, на сцене, был поставлен стол, за которым сидели приезжие светила науки, студенты и как я уже говорила, корреспонденты. Диспут начался с вопроса:
-Как вы думаете, есть ли Бог?
Ждали ответ из зала. Поднялась слепая женщина и задала вопросом на вопрос:
-Что вначале было - курица или яйцо? Дерево или семя?

Этот вопрос прозвучал неожиданно и к месту. Надо было на него отвечать. Но что можно было ответить: сказать из яйца? Но яйцо без курицы не могло появиться. Сказать из курицы, но курица сама должна появиться из яйца. Так же дело обстояло и с деревом. Не находя ответ в науке, представитель предложил ответить на этот вопрос Залу. Я встала и попросила слова. Меня пригласили на трибуну. Мысленно попросив благословения у Бога, незамедлительно оказалась там. Вначале продолжалась минута молчания. Я как бы остолбенела. Но сознание возвратилось, и я стала, с помощью Всемогущего, отвечать на вопросы. Я не была настолько умна, чтобы отвечать на вопросы профессоров и корреспондентов. Я даже не готовилась к ним. Сам Бог вложил это в мысли: «Ибо не вы будете говорить, но Дух Отца вашего будет говорить в вас. (Матф.10:20)»

На заданный вопрос женщиной ответила так:
- Бог сотворил человека, животных, птиц и всю растительность взрослыми, а значит - способными производить, Тогда был задан следующий вопрос:
- Верите ли вы в Бога?
- Да, ответила я. Конечно – же, я верю, что Бог есть.
- Скажите – последовал другой вопрос – вы верите, что ослица заговорила человеческим языком?
- Да, верю, я верю в Сверх естественную силу и поэтому верю, что Бог мог говорить устами ангелов своих через животное.
- А верите ли вы, что Иону проглотил Кит? Ведь в том месте, где находился Иона, китов не было?
- Я верю, что для Бога нет ничего невозможного. На Алтае поймали удава в том месте, где он не мог находиться. Но он сбежал из Зоопарка и находился там. Почему бы и Киту не быть там, где поместил его Бог? А в английском переводе это не кит, а большая рыба.

Я думаю, что самый веский вопрос они оставили последним, на который они были вполне уверены, что никто на него не сможет из верующих ответить.
- Скажите, а откуда произошел Бог? - был задан последний вопрос.

Немного подумав, я ответила:
- Наша наука шагнула далеко вперед. Лепешинская выращивает зародыш в колбе. Вы говорите, что через много лет, наука дойдет до того, что сама будет творить человека. Тогда почему не допустить, что где-то, на другой планете такое развитие произошло, что Сверх естественное Существо сотворило нас и является нашим Творцом. Наша наука своим человеческим умом изобрела рентген и видит через аппарат наше сердце. Тогда почему бы не допустить, что и наш Творец видит наше сердце? Мы разговариваем по телефону на большие расстояния и слышим друг друга. Почему бы нам не допустить, что бог слышит наши молитвы на расстоянии. Он говорит с нами через Его Святое Слово и дает полный ответ нам. И мы слышим его голос через это Слово. А с пророками и Моисеем Он говорил Своим голосом, и они слышали Его.

Тогда мне ответили, что со мной было интересно говорить, и попросили сесть в президиум, но я отказалась и села на свое прежнее место в зале. После меня должна была выступить девушка, которая отказывалась от веры в Бога. Ее фамилия Подалянка. Она встала и стала говорить, что ее еще убеждают, что Бога нет, и что она учится в медицинском училище. Но еще точно не знает, есть ли Бог?

На этом диспут был окончен. Все стали разъезжаться по домам. На следующий день в Доме Культуры собрались местное население, и была прочитана лекция на тему: «ИУДАИЗМ».

В своем поселке я не могла найти себе работу и должна была ехать в г.Кишинев, столицу Молдавии. Так как мой отчим, договорившись с хорошим фотографом, постарался научить меня делать портреты и фотографировать, то я и устроилась в фотографии сначала ретушером, а потом работала заведующей фотографии. Постоянно посещала собрания. Жила в верующей семье, где ко мне относились очень любезно и отказались от оплаты проживания в их семье. Я очень благодарна им за их заботу и уважение. Надеюсь, если кто-то из их детей прочтет мою книгу, и узнает, что я всегда с теплотой вспоминаю о них. Их фамилия – Галицины. Работала в микрорайоне Ботаника.

Я была активным членом своей Церкви, очень любила Господа. Проводила юношеские собрания. Но церкви нужны были работники, и я поехала домой в поселок, чтобы печатать духовную литературу. С опасностью для своей свободы, я ездила в Москву за бумагой, копиркой, пишущими машинками, лентами к ним. Привозила новые, для того времени, магнитофоны. Я очень любила своих родителей и больше никогда не расставалась с ними.

Шли годы. Мало сказать - шли, они летели! Мне «стукнуло» 20 лет. Надо было думать и о своей собственной семье. Что значило для меня слово «думать»? Это означало, что я стала молиться о том, что бы Господь послал мне спутника жизни. Спутника, с которым я могла бы идти по дороге жизни. Мужа, который не бросил бы меня, испугавшись тернистого пути. А путь христианина в то время, когда господствовал атеизм, был не предсказуем и опасен на каждом шагу. Этого спутника и я должна была оберегать от преследований и заботиться не только о пище и одежде, но и о его свободе и даже жизни.

Однажды, меня пригласили на свадьбу мои новые знакомые. Жили они в Средней Азии. От них я узнала, что есть активные люди, которые не боятся страдать за своего Спасителя и идут по Его следам даже до смерти. Они смело отстаивают свои убеждения. Там я и познакомилась со своим будущим супругом. Скажу наперед: прожив с ним 38 лет, можно сказать, что Бог дал именно такого спутника, который не оставил меня по пути странствования и ошибок на нашем нелегком совместном пути.

Нашу семью: моего отчима, мою мать и меня попросили переехать в Среднюю Азию, что мы и сделали. Продали дом. Простившись, с уже ставшими родными краями, где прожили уже 8 лет, мы отправились на новое место жительства. Вспоминаю путешествие Авраама со своей семьей по пустыне, который ехал, не зная куда. Господь призвал его и Сам вёл многие годы. Ехали они на ишаках и верблюдах и тащили свои тяжелые поклажи на своих плечах… Мы же ехали со своей семьей на поезде. В переполненных плацкартных вагонах пахло бараньим жиром от одежды, подсаживающихся на малых станциях: то ли узбеков, то ли казахов, то ли киргизов. Тогда мне казалось, что все они были на одно лицо. Проводники, чтобы подработать, набивали ночью вагоны пассажирами, которые ложились на пол и забивали все места, где можно было прилечь или стоять стоя. Ехали трое с половиной суток по пустыне. Жара была невыносимой, то тут, то там могли увидеть настоящих верблюдов и ишаков, на которых ехали казахи. Родители впали в уныние. Попадали небольшие поселения, небольшие станции, где предлагали верблюжью шерсть, носки связанные из шерсти, да вяленую рыбу. На всех станциях казахи предлагали лепешки. Проводники вели активную торговлю купленными в Москве ходовыми, для казахов, товарами. Так прошли наши сутки. Мы задыхались от жары, как рыба на берегу. Еще недавно, в Ташкенте трясло дома от землетрясений. Еще дома, моя мать говорила: обложи меня золотом, но в Ташкент я - ни за что не поеду. И вот она добровольно приехала в этот город. Увидев зеленые улицы, торговцев овощами и фруктами, арбузами и дынями, мои родители немного повеселели. Прожив много лет в Ташкенте, мама ни разу не слышала землетрясения. Господь чудно устроил наш быт. Прописки в то время, да и после, не было. Я пошла в ближайший Кишлак, искать прописку в каком-либо доме. Многим это удавалось с великими трудностями. Жили мы, пока не купили дом, на квартире у своих собратьев. Помолилась, чтобы Бог послал мне человека, который бы прописал у себя всю нашу семью. Иду по дороге и вижу старичка, который моет в арыке инвентарь для штукатурки. Я поздоровалась и спросила:
- Вы не знаете, где можно найти такую семью, которая могла бы прописать несколько приезжих?
Старичок встал, выпрямился, посмотрел с подозрением на меня и сказал:
-А кто послал вас ко мне?
- Никто, кроме Бога - ответила я.
- Да – ответил он. Сам Бог послал тебя ко мне. У меня жена работает в Сельском Совете и я смогу прописать вас. Скоро наши дома будут идти под слом, и будут давать квартиры.

Он привел меня к жене - старушке, которая взяла наши паспорта и через несколько дней я получила их обратно с пропиской.

Предстояло купить дом. Недалеко от своей съемной квартиры, мы купили небольшой, хороший, кирпичный дом. Я приготавливалась печатать на машинке и обучалась делать это слепым методом. Мы печатали чисто религиозную литературу: уроки субботней школы, молитвенные чтения. Ничего порочащего общественный или государственный строй. Сейчас, когда атеизм канул в Лету, делая анализ наших христианских преследований, видно, что христиане всегда преследовались за свои нравственные убеждения. Сатана не оставлял детей Божиих ни на шаг. Точно так же , как когда- то в Средневековье, Нерон обвинил христиан в поджоге города Рима, в то время как сам , через своих подданных людей поджог его. Он преследовал с особой жестокостью ни в чем не повинных, высоконравственных людей. Советскую власть свергли не христиане, а руководитель государства и его подданные. Нигде христиане не подавали голоса за свержение своих мучителей. Они всегда прощают своим врагам. Перенеся лживые обвинения в их адрес, тюрьмы и иногда пытки, многие оставили свои безымянные тела в тюрьмах и поселениях. И только теперь, то тут, то там, пишутся воспоминания некоторыми верующими, которые прошли все тяготы тюремной жизни. Да и свобода была относительно свободной.

Вскоре я вышла замуж и всей семьей мы переехали жить в другой город. Оба мы были фотографами.

Часть 1 здесь
Продолжение следует