Какова взаимосвязь между верой, надеждой и любовью в 1 Кор. 13:13?

Вопрос пастору: «Какова взаимосвязь между верой, надеждой и любовью в 1 Кор. 13:13?» Отвечает Анхел Мануэль Родригес, в настоящее время на пенсии, долгие годы совершал служение в качестве пастора, профессора, богослова.

Читайте также: Можно ли победить грех? Если можно, то как?

Павел писал: «А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше» (1 Кор. 13:13). Эти три христианских добродетели часто упоминаются в Новом Завете, демонстрируя их важность в христианской жизни (напр., 1 Фес. 1:3; 5:8; Гал. 5:5, 6; Евр. 6:10–12; 1 Петр. 1:21, 22). Посередине этой триады находится надежда, словно связывая два других слова, или, по крайней мере, выступая в качестве моста между верой и любовью. Надежда направляет христиан к будущему, вера наполняет надежду смыслом, а любовь побуждает их к служению. Я прокомментирую взаимосвязь между ними всеми и возможное назначение самой триады.


Надежда направляет веру к будущему и побуждает ее быть стойкой во всех испытаниях, напоминая ей, что в будущем будет не только то, что мы видим и переживаем в настоящий момент. Настоящее не является окончательным выражением космической реальности. Наступает что-то новое и замечательное; по сути, надежда наделяет веру предвкушением чего-то. Таким образом, надежда всегда готова ждать, доверять и терпеть, наделяя веру стабильностью; надежда подобна якорю (Евр. 6:19, 20). Так как надежда заключается в полном доверии Божьим обетованиям, признании Его надежности, вера, как доверие и зависимость от Бога, неотделима от надежды. Вера сообщает надежде, что Иисус не только тот, кто придет, но и тот, кто уже приходил и принес нам примирение и в процессе дарует надежду и прочное, надежное основание на время ожидания. Вместе вера и надежда напоминают верующим, что они лишь странники, направляющиеся в небесный город (Евр. 11).


Надежда активна и, по сути, не позволяет любви стать простой сентиментальностью, настолько одержимой своим ближайшим окружением — непосредственными нуждами людей — чтобы забыть о достижении спасения. Но любовь побуждает надежду действовать в настоящем. Она берет будущее существование последних дней, которое характеризуется свободой от эгоизма и страданий, и делает это состояние ощутимым здесь и сейчас в бескорыстной заботе о других (ср., Евр. 6:10, 11). Иными словами любовь делает надежду значимой в настоящем человека. Образцом такой жизни является Сам Иисус (Мф. 4:23). Элементы надежды последнего времени (напр., свобода от болезней и сил зла) были представлены в служении Иисуса, чтобы показать качество жизни в будущем Божьем царстве.


Эти три богословских добродетели не естественны для людей. Они являются результатом Божьего присутствия в нашей жизни через силу Духа. Наибольшей из этих трех добродетелей является любовь, потому что вера и надежда без любви могли бы стать, во время ожидания, угнетающими силами в руках развращенных людей. В этой триаде любовь заверяет нас, что вера и надежда берут свое начало в Боге, Который по природе есть любовь. Мы даже можем предположить, что вместе вера, надежда и любовь являются основной характеристикой верующих. Иными словами, те, кто связан с Богом через Христа, имеют в центре своего религиозного опыта веру в работу Христа ради них, надежду, которая заявляет о скором осуществлении такого великого спасения, и любовь, которая разрушает их пленение эгоизмом и побуждает их к служению Богу и другим.